Оттепель

Дорогие друзья! Журналу Цветоводство нужна помощь в сборе средств на создание приложения для айпада. Это достойный всяческого уважения и поддержки журнал. Он издается несколько десятков лет - и все это время его делают образованные, интеллигентные и фанатично преданные цветоводству люди. С середины девяностых редакции приходится выживать всеми правдами (неправдами они не очень умеют) - и я знаю от этом из первых рук, потому что его возглавляет бабушка моих мальчиков, моя горячо любимая свекровь.
Чтобы вам было веселее сделать взнос, в редакции придумали символические поощрения для своих помощников, а еще Любовь Сергеевна и Вася записали рэп, прошу любить и жаловать.
Там нужно-то совсем немного, 35 тысяч. Уже собрали четверть суммы. Вдруг и вам хочется поддержать хорошее дело?



Помочь проекту можно здесь. Для этого будет нужно зарегистрироваться и оплатить каким-либо электронным способом ваш взнос.  

 Маша. Таоки. Я тебя так обожаю - до слез. А когда теперь я тебя видела тебя живьем, то, читая,  представляю выражение твоего лица - и плачу  еще громче, даже подвываю.
Комменты ты не разрешаешь писать - буду ссылаться.

Из регистратуры меня отправили к настолько старой бабушке-психиатру, что вначале я даже не поняла, что это живая природа, так тихо и равнодушно она существовала. А когда за фикусом шевельнулась трехсотлетняя медсестра, я чуть не перекрестилась.

Негры Харлема пообещали особое вознаграждение в 100000 гульденов золотом тому ботанику мира, который выведет черный тюльпан. Очень долгое время у биологов ничего не получалось. Но в итоге 15 мая 1637 года черный тюльпан все же был выведен.


Негры Харлема... XVII век... Скинулись братишки на тюльпаны. 

Вообще, шутки шутками, но нынче журналисты дошли до таких степеней безграмотности, что непонятно как наши дети будут прокладывать дорожки через горы информационного мусора. 
А  настощих журналистов у нас калечат, и вовсе не негры Харлема, а какие-то собственные оборотни заказные.

Такое гадство с Кашиным, что и правда хочется в какой-то вечевой колокол уже бить.

Как продвинулись создатели искусственного интеллекта!
Поглядишь в журнал боту - ну чиста человек! И с Валеркой-то она рассталась, и аврал у нее на работе, и кризис. Только почему-то комментов нет. Как марсиане Бредбери - с виду родственники, а под рубашками пустота.


Не вибрируй, дыши через раз, в остальном я вполне
зауряден. И что у других при себе, то при мне:
сердце справа, зелёная кровь, голова на винтах...
и довольно. Давай рассуждать о цветах.

Я люблю гиацинты. А ты?

От чего мне хотелось бы избавляться, как от лишних волокон каких-то, и на что я готова положить душевные силы, сколько бы их ни потребовалось - это от собственных претензий на проявление ко мне особого отношения со стороны значимых для меня людей (и не только значимых). Надо записать куда-то, вдолбить себе, заучить наизусть: не жди и не требуй, не делай ничего ради того, чтобы заслужить бонусы, очки или благодарность. Все, что делаешь - делай просто для радости, или поверяй с собственным понятием о чувстве долга или ответственности.
Верь, бойся, проси - но не жди ничего. Самая наверное мертвящая энергия это - поле ожидания. Мало кто выживает.

Вероятно, те же принципы хороши в отношениях с судьбой.
И еще - косвенно к тому же самому.
Вчера в разговоре с Полиной как-то вывелось, что поскольку любовь это не деление, а умножение, то жертвуя собой, обделяя себя временем и вниманием, мы делим любовь на этот коэффициент. Начиная с какого-то момента заброшенное "я" начинает работать черной воронкой, и в нее уходит и радость, и энергия, и любовь, - уходят бесследно, бесполезно и расточительно.
О т жизни собачей никто еще не становился добрей. А вот под присмотром как раз расцветают незабудки.
Утопающий врач, тебе и спасать себя, и искусственное дыхание делать.

Я живу сейчас на Манхттене в просторной, светлой аристократической квартире моих близких людей - и отчетливо ощущаю, что в ней водится какой-то невидимый дворецкий. Чувство, как в "Аленьком цветочке" - кроме больших и маленьких удобностей, присутствует нечто нематериальное, с чем себя соотносишь, и спину стараешься держать прямее.
Вчера я проснулась ночью от разговоров в соседней комнате - учитывая, что мы ночевали с Мишкой вдвоем, это было очень странно. Самодовольные женские голоса что-то бормотали о своих успехах. Я вошла в спальню отсутствующих хозяев и увидела, что работает телвизор, какая-то передача о фитнессе. В шесть утра. Почему включился телевизор - ума не приложу.На улице дождь, у меня болит спина, а в квартире пусто, тихо и отдохновенно. Мы с Мишкой, как водится, плаваем рыбками в аквариуме - каждый занят своим, встречаясь, смотрим друг на друго ласково - перекинемся пузырьком разговора и плывем дальше.

Общалась сегодня со своими бабушками - по очереди. Им обеим около девяноста - обе при этом не просто не старухи, а настоящие женщины. Папина в 83 приезжала ко мне в Голландию (здесь она на фоне цветущего Кейкенхофа) и шастала на каблуках так, что я за ней не поспевала - вот уж сорок лет она каждую неделю ходит на стадион заниматься физкультурой и не пьет никаких таблеток.. В 88 лет...
Но главное в них обеих - это удивительная ясность и обольстительность, которую дает общение с ними. ( Collapse )

В приступе любви к себе и по случаю зарплаты купила давно намечтанные духи (A. Violet - TWIMC). С духами A. такая странная история: они по всем характеристикам должны бы не отвечать моему вкусу, потому что всю жизнь я люблю что-то очень легкое и цветочно-девичье, а они из числа интенсивных и откровенно провокационных. А люблю я их за то, что они мне напоминают тот характерный аккорд, который используют Qween в своей музыке - насыщенный какой-то жизнеутверждающей силой, где звучит драма, но не трагедия, где есть какая-то потайная радость. Ребята молодцы - на своей ангельской основе они уже сделали четыре композиции, сознавая, что соблазнившись единожды, женщина обязательно захочет к ней возвращаться. Последние три вышли недавно - пион, фиалка и лилия. Я шла вроде как за пионом, а купила в итоге фиалку. Теперь благоухаю, как "Богемская рапсодия". Самое удивительное, что я села сегодня в такси как раз в момент исполнения этой музыки. Пока длилась песня, мне казалось, что такого умножения моя чувственность просто не вынесет.
Апдейт: я, конечно, параноик, но решила убрать все признаки бренда, ужаснувшись, что этот текст можно принять за джинсу. Бред, наверное, но не хочется создавать прецедента. Кому надо, так поймет, кому интересно - отвечу.

На первом курсе у меня был странный кратковременный роман с папиным аспирантом, мальчиком по имени Илья - он был похож чем-то на белого офицера, блондин, усики, общая миловидность - смутно помню, что началось все во время приезда группы аспирантов к нам в деревню, и по непостижимой логике папа поставил наши раскладушки бок о бок, что, собственно, и послужило первотолчком к незатейливой этой истории. Я зашла через неделю к нему в общагу, потом мы целовались на автобусной остановке, пытаясь добрать в не слишком подходящей обстановке тот немалый градус, с которого все и началось.Потом он провожал меня домой с вечерних занятий несколько раз. Насколько я помню, я не была особенно влюблена, к тому же во мне было немыслимое количество дури - а он был молчалив и скован, у меня как-то вызывало досаду, что он ведет себя "не по-мужски", все время предоставляя мне выбор, начиная от маршрута - и кончая форматом наших встреч. Арсенал воздействия у меня был вполне вздорно-студенческий - выяснения отношений, манипулятивная мрачность и спонтанная нежность, когда настроение было хорошим. Сейчас я вижу, насколько все это было невыносимым для любого нормального человека - а тогда мне казалось, что это с ним что-то не так.
Однажды он в очередной раз вызвался быть моим провожатым - мы шли по Гоголевскому бульвару и я успела заприметить в полиэтиленовом пакете у него в руках букет подслеповатых зимних тюльпанов. Но дурь владела мною в тот вечер безраздельно - и я что-то в очередной раз предъявляла ему в качестве претензии. И вдруг он остановился и произнес неожиданно решительно: все очень просто! ты очень умная, а я дурак! - повернулся и зашагал прочь, вместе с пакетиком. И меня прямо там на бульваре разобрал неодолимый дурашливый смех - так забавно было, что он унес эти цветы прочь. Я села на скамейку, закурила - и никак не понимала, почему при таком бесславном финале не нахожу в себе "ни слез, ни пени", а только чувство свободы. А сейчас знаю, что нет ничего правильнее, чем абсурд, когда оба запутались в толкованиях и наслоениях претензий, и единственная правда - это обнулить одним махом все сложности и не морочить друг другу голову разборками. Только в восемнадцать лет для тебя существует "все или ничего", и ты зачеркиваешь вчерашнее число в календаре крест-накрест. А в тридцать шесть - просто ставишь будильник на следующий день.

Какая-то полоса потерь у меня - разные маленькие демоны требуют себе жертв, что ли. Засох цветок, потерялся мобильный, сломался без малейшей внешней причины айпод, сегодня вот сережку посеяла... И все любимые вещи при этом. Досада от потерь заставляет искать в этом какой-то смысл, иначе довольно обидно.