Напутственный центон отъезжающему в Саратов
Не веря, не боясь, не попросив,
С печалью поглядев на поколенье,
Ты покидаешь город, как Сизиф -
Без слез, без божества, без вдохновенья.
В деревню, к тетке! Скоро ли, Господь?
Она еще жива, твоя старушка.
И в розовом углу, волнуя плоть,
Висит ее обугленная кружка.
На Волгу выдь - а дальше тишина.
Зима, крестьянин, несе Галя воду,
Она идет без спутников, одна -
Ступай же, посвяти себя народу,
Сорви младой и свежий поцелуй,
Умей любить, как хулиган умеет -
Под сению водопроводных струй
Как древо, жизнь твоя зазеленеет.
Ну вот, Москва, и утренний уют,
И входишь ты в стеклянный лес вокзала...
А все ж душа избавилась от пут
И дивное волнение познала.
(В ответ на это.)
С печалью поглядев на поколенье,
Ты покидаешь город, как Сизиф -
Без слез, без божества, без вдохновенья.
В деревню, к тетке! Скоро ли, Господь?
Она еще жива, твоя старушка.
И в розовом углу, волнуя плоть,
Висит ее обугленная кружка.
На Волгу выдь - а дальше тишина.
Зима, крестьянин, несе Галя воду,
Она идет без спутников, одна -
Ступай же, посвяти себя народу,
Сорви младой и свежий поцелуй,
Умей любить, как хулиган умеет -
Под сению водопроводных струй
Как древо, жизнь твоя зазеленеет.
Ну вот, Москва, и утренний уют,
И входишь ты в стеклянный лес вокзала...
А все ж душа избавилась от пут
И дивное волнение познала.
(В ответ на это.)